Правда ли, что из-за пандемии коронавируса мир стоит на пороге нового экономического кризиса? И если да — то существует ли вакцина для экономики?

Коронавирус ударил по мировой промышленности еще до того, как в нем распознали серьезную угрозу.

Так, за первые два месяца 2020 г. примерно на 27% рухнули поставки стальной продукции из КНР на глобальный рынок. А 11 марта 2020 г. генеральный директор Всемирной организации здравоохранения заявил, что ситуация с распространением болезни, вызванной коронавирусом может быть расценена как пандемия. Плохая новость немедленно повлияла на конъюнктуру в основных промышленных отраслях — цены на нефть, газ и ключевые металлы начали падать.

Прогнозы для России включали падение курса рубля до 97 рублей за доллар (Bloomberg) и ниже, нефти — ниже 20 долл. (Сбербанк), и включали остановку деятельности части предприятий.

Уже в марте промышленное производство в России сократилось на 1,2%, в апреле — на 6,6%. Полного анализа за май стоит ждать к середине июня, но основные прогнозные модели говорят о том, что в масштабе 2020 г. сокращение ВВП России может составить от 4–6% до 10–15% — в первую очередь это зависит от в зависимости от того, как долго продержатся ограничительные меры и какой будет ситуация на рынке углеводородов.

Кажется вполне естественным, что именно в этих условиях бизнесы, связанные с проведением публичных мероприятий стали по возможности переходить в онлайн. Громкой новостью стало проведение в онлайн-режиме международной промышленной выставки «Иннопром», которая пройдет на онлайн-площадке Innoprom Online. А до этого было объявлено о переходе в онлайн крупнейшей в России и СНГ стартап-конференции Startup Village Фонда «Сколково.

Но разве не стал еще в прошлом году, а то и раньше, важной тенденцией рынка перевод ряда операций в цифровые каналы? Разве не говорят у нас уже несколько лет об Индустрии 4.0 и цифровизации, разве не принята программа «Цифровой экономики Российской Федерации»? К тому же ежегодный прирост онлайн-коммерции, например, у нас составляет 26%, а по итогам 2019 г. российский рынок электронной коммерции достиг 2,8 трлн рублей — неудивительно, что задолго до коронавирусного кризиса эксперты начали объявили: в среднесрочной перспективе онлайн станет условием работы на рынке буквально для всех компаний.

И тем не менее, по данным исследований 65% из более чем 750 опрошенных ИТ-руководителей глобальных компаний сообщают, что имеют формальную стратегию цифровой трансформации и активно преобразуют свои бизнес-процессы, 31% находится в стадии планирования, а 4% не имеют ни формальных планов, ни стратегии.

Чтобы получить новых клиентов, 75% компаний планируют в ближайшие два года расширить ИТ-поддержку на новые регионы.

77% компаний ожидают увеличения числа подключенных устройств каждый год, а 84% ожидают увеличения объемов данных для хранения — это означает, что оптимизация обмена данными станет одним из способов дифференциации компаний для выигрыша в конкурентной борьбе.

Но важно понимать, что вопрос модернизации бизнеса для современных условий не ограничивается переводом транзакций в онлайн и внедрением инновационных приложений— более широкой и более актуальной темой является цифровая трансформация бизнеса в целом.

Цифровая трансформация не ограничивается внедрением новых технологии, ее главная часть — изменения в бизнес-мышлении и в стратегических установках компаний.

Если раньше предполагалось, что роль технологий — оптимизация бизнес-процессов и контроль рисков, то сегодня цифровизация предполагает глобальное использование ИТ для переосмысления и перестройки процессов во всех сферах бизнес-стратегии: работа с клиентами, взаимоотношения между компаниями, обслуживание и реализация активов цифровых данных, внедрение инноваций и создание ценности.

Переосмысление здесь — ключевое слово. Всем необходимым для полномасштабного (а не по остаточному принципу) внедрения электронной коммерции, онлайн-банкинга, телемедицины, практик дистанционного и онлайн-образования и различных форм удаленной занятости и государство, и бизнес располагали, как минимум, с начала 2010-х гг. Но стимула для перестройки бизнеса не было — прекрасно функционировали классические способы управления взаимоотношениями с заказчиками, цепочками поставок, хранения и обработки данных.

Ситуация пандемии коронавируса не только сделала невозможными любые виды взаимодействия при продаже товаров и оказании услуг, кроме цифровых, во многих отраслях — она за короткое время послужила необходимым стимулом, который был так необходим для вышеупомянутого переосмысления бизнес-мышления и стратегий.

Эксперты считают, что текущая пандемия ускорит реализацию цифровых технологий в обществе примерно в 2–2,5 раза. В частности, представитель Аналитического центра при правительстве РФ Владислав Онищенко говорит, что планы цифровизации с горизонтом в 10 лет, касающиеся экономической жизни, в т. ч. ухода от обычных каналов розничной торговли в онлайн, видимо, будут осуществлены в течение трех–пяти лет.

Вирус выступил катализатором развития высокотехнологичных возможностей цифровых сетей для торговли, образования и досуга. Вполне очевидно, что одновременно наносится огромный экономический ущерб традиционным торговым центрам, кинотеатрам, концертным залам, книжным магазинам, стадионам и т. п. Тотальное изменение системы образования уже неизбежно — переход существенной части школьного, высшего и дополнительного образования в онлайн сегодня обсуждается уже не как идея, а на уровне реализации в кратчайшей перспективе.

При этом, согласно прогнозам, в результате пандемии получит очень мощный импульс не только дистанционное обучение, но и технологии удаленной занятости и дистанционных форм взаимодействия, которые бурно развивались последние десять лет.

Что касается проблем подбора и адаптации кадров для предприятия — мы, как эксперты в этом вопросе, уверены в том, что взаимоотношения работника и работодателя по окончании пандемии существенно изменится — и это выразится не только в том, что многие традиционные предприятия начнут работать в дистанционном режиме, но и в том, что остановка части предприятий приведет к ситуации, которая у специалистов по человеческим ресурсам называется «рынком работодателя» — когда грамотного и опытного специалиста можно нанять за меньшие деньги, чем до кризиса.

В здравоохранении цифровые технологии неизбежно выйдут на первый план — точно так же, как сегодня невозможно представить себе актуальные новости без цитирования данных интерактивной карты распространения коронавируса, созданной Университетом Джона Хопкинса, в скором будущем самое широкое распространение получат телемедицинские технологии.

При их помощи можно будет оказывать как первичную медико-санитарную помощь, так и другие виды медицинской помощи. Соответствующее законодательство вступило в силу в России как нельзя вовремя — с 1 января 2020 г. Медицинские эксперты особенно отмечают нововведения в законодательном регулировании регистрации программного обеспечения для диагностики и лечения людей – теперь не нужно регистрировать каждое обновление таких программных средств, что особенно критично для мобильных приложений — например, осуществляющих мониторинг деятельности сердечно-сосудистой системы пациента, находящегося под дистанционным наблюдением специалистов.

Учитывая то, что телемедицинскую помощь можно оказывать как бесплатно, так и платно, у этого вида медицины вырисовываются серьезные перспективы развития как по линии ФФОМС, так и в рамках системы ДМС.

И совершенно неизбежной представляется новая волна цифровизации государства. Значительно модернизировав свои цифровые возможности в период пандемии, власть будет пользоваться ими и дальше — как для обеспечения видеоохраны и технической безопасности, управления объектами жилищно-коммунального хозяйства и другими распределенными объектами в масштабах городов, так и для контроля населения, противодействия экстремизму, обеспечения взаимодействия силовых структур и т. п.

На следующей схеме сведены данные исследования McKinsey, посвященному перспективам цифровизации промышленных предприятий в России, об ожидаемом влиянии внедрения инструментов Индустрии 4.0: